Часовщиков много, а вот реставраторы – штучный «товар». Их единицы в России. Один из таких Кулибиных живет в Твери.

Врач - по профессии, реставратор - по призванию. Сергей Зуев с первого взгляда может определить возраст часов и тип механизма. Реставрация в отличие от ремонта – это не просто замена неисправной детали на новую. Часто мастеру нужно ее восстановить или даже изготовить, потому что купить невозможно. Для этого в совершенстве овладел технологией токарных и слесарных работ.


Чем меньше калибр, тем сложнее металлообработка. Сейчас мастер вытачивает ось баланса для морского хронометра. Признается, работа хоть и трудоемкая, но не столь ювелирная, как для наручных часов. В них диаметр оси – в 3 раза тоньше человеческого волоса. Чтобы не ошибиться, использует микрометр.

Не только детали, но и инструменты не все в продаже. Тверскому Кулибину приходится придумывать, как их сделать. Медицинские знания – в помощь. К примеру, мастер использует зуботехнические боры и не только.

Наручные и карманные, настенные и напольные, каминные и фрачные.

За полвека через руки Сергея Зуева прошли сотни часов. С дарственными надписями и «годовики»: те, что заводятся раз в год. Редкие экземпляры. Кроме механизмов приходилось восстанавливать резьбу, инкрустацию, эмаль. Возраст определяет по названию фирмы и серийному номеру. Они есть в справочниках. Например, одни из самых известных отечественных марок прошлого – часы Павла Буре и Генриха Мозера.

«Другой раз часы берешь, а там душа мастера вложена. Отгравирован механизм до такой степени красоты», - поделился Сергей Зуев, часовщик-реставратор.

Часовщик-реставратор, как художник видит образ в целом и работает над деталями. Если никто не торопит, на восстановление может потратить месяцы и даже годы. Ждет вдохновения. С Сергеем Зуевым консультировались специалисты Эрмитажа. Потом пригласили на работу. Однако тверской мастер от заманчивого предложения отказался. Где родился, там и пригодился.